Шла бы ты… Заметки о национальной идее - Евгений Сатановский

Последние на этом не останавливаются. И с возрастающей скоростью пополняют ряды отечественных музыкантов, банкиров, медицинских работников и математиков. Не говоря о многочисленных деятелях русской культуры. Самым известным из которых является Юлий Черсанович Ким. Не зря их всё-таки называют евреями Дальнего Востока.

Индия — демократия парламента и погромов

Нет в этом мире другого крупного государства третьего мира, имидж которого был бы более благоприятным, чем у Индии. Её парламентская демократия, судебная система, государственное устройство, межнациональные отношения, автономия штатов, забота о племенах признаны международным эталоном.

Правда, произошло это во многом благодаря усилиям её бывшей метрополии, которая занималась обустройством будущего этой «жемчужины британской короны» раньше, чем всех остальных своих колоний, вместе взятых. И сделала для этого куда больше. Хотя и не без фатальных ошибок. И не без того, что в наше время принято называть преступлениями против человечности.

Помимо Великобритании, гордящейся индийским крикетом, поло и футболом едва ли не больше своих собственных, свою лепту в миф об Индии внёс СССР — ближайший союзник этой страны времён подавляющего доминирования в её внутриполитической жизни Индийского Национального Конгресса.

Пока в Дели на протяжении десятилетий правила династия Ганди-Неру, один представитель которой сменял другого, отношения с Москвой были безоблачны. Да и потом, несмотря на явный дрейф тех, кто сменил ИНК, в сторону Запада, критиковать то, что происходило в Индии, в отличие от Пакистана или Бангладеш, в России было не принято. История отношений, военные поставки, то-сё…

То же самое касалось и касается стран западного мира. Гигантский рынок вооружений, технологий и инвестиций, многомиллионная диаспора в Британии и Штатах, высочайший уровень интеграции индийской экономики в экономику мировую и то значение, которое сотрудничество с индийскими корпорациями имеет для корпораций транснациональных, не говоря уже об историческом и цивилизационном наследии, превратили современную Индию в одного из самых привлекательных партнёров Запада.

Тем более что языком межнационального общения в этой стране является не русский, как в России, путунхуа, как в Китае, или португальский, как в Бразилии, а английский. Что до ЮАР, имеющей то же преимущество, её текущие внутренние проблемы торпедируют долгосрочные перспективы развития этой страны. Как в предшествующие отмене апартеида времена мешал международный бойкот. Так что в группе стран БРИКС у Индии с точки зрения потенциала развития связей с Западом конкурентов нет.

Опять-таки она не претендует на статус великой державы, как Россия и КНР, и никак не проявляет амбиций по превращению в будущем в сверхдержаву, в отличие от того же Китая. Да и по объективным показателям никак не может на это претендовать. Иметь с Дели дело куда проще и безопаснее, чем с Москвой или Пекином.

Эта страна не строила социализм или коммунизм, хотя и экспериментировала с социалистическими идеями. Не участвовала в холодной войне и гонке вооружений — и не имеет идеологических противников в основных мировых столицах. Единственные её серьёзные исторические противники — противники региональные.

При этом противостояние Индии с Китаем и Пакистаном, в том числе в Кашмире, на Тибете и в Афганистане, в сегодняшней международной обстановке для неё скорее плюс, чем минус. Никто, кроме Индии, не в состоянии в случае необходимости сбалансировать Китай. Россия не в счёт: к ней Запад относится куда подозрительнее, чем к самому Китаю.

Что до Пакистана, поддержка его спецслужбами и политическим руководством контактов с «Аль-Каидой» и талибами не позволяет рассматривать идею союза между этой страной и западным блоком иначе чем в качестве декларации о намерениях. На самом деле Пакистан ведёт вялотекущую необъявленную войну с Западом за влияние в крайне чувствительном для Среднего Востока и Центральной Азии регионе.

Строго говоря, единственное, чего Запад всегда хотел от Индии, — дистанцирования от советской политики. Которая с распадом СССР исчезла, автоматически обеспечив всё, что от Дели требовалось. Как следствие, Индии был предоставлен режим наибольшего благоприятствования даже в таких чувствительных вопросах, как ядерный статус.

Атомная сделка с США говорит о признании Индии ядерной державой де-факто. Чего, отметим, ждать в отношении её вечного соперника Пакистана пока что не приходится. Не исключено, как подозревают власти ИРП, — из-за их сотрудничества в ядерной и военно-технической сфере с Китаем.

В качестве ёмкого рынка углеводородов Индия поддерживает отношения с Ираном и арабскими монархиями Персидского залива. Там на постоянной основе живут миллионы трудовых мигрантов — в основном индийских мусульман. Что не мешает ей строить и развивать отношения с Израилем в военно-технической сфере. Преимущественно за счёт России.

Короче говоря, не государство, а страна-пример. Образец для подражания, оплот региональной стабильности и прочая, и прочая. Если не заглядывать за красивый фасад. Поскольку там, в реальной Индии, много такого, что волосы встают дыбом. И остаются стоять.

Несмотря на исторический поход рязанского торгового гостя Афанасия Никитина за три моря. А также большого друга Советского Союза Рабиндраната Тагора. Махатму Ганди, Джавахарлала Неру, товарища Индиру Ганди, сына её Раджива Ганди и его вдову Соню Ганди.

А также стихотворение Николая Тихонова про мальчика Сами, который полюбил далекого Ленина. Он же «Ленни». Как сейчас помнится: «Этот год был очень недобрым: / Круглоухого мышастого пони / Укусила чёрная кобра, / И злой дух кричал в телефоне». Знаки препинания расставлены по памяти. Давно это было.

К сожалению, Индия Джима Корбетта с его кумаонскими людоедами и леопардом из Рудрапраяга — страна, которой давным-давно нет. Как и Индии Редьярда Киплинга. Стихи, рассказы и сказки его великолепны. Вот только в сегодняшней Индии на каждого Маугли и Рикки-Тикки-Тави найдётся десяток Шер-Ханов и сотни полторы Нагов и Нагайн. В переносном смысле.

Речь не о бюрократии, коррупции и массовом насилии над женщинами. Жуткой нищете, деградации целых областей и истощении природной среды. Антисанитарии, криминале и всём том, что составляет Индию в не меньшей мере, чем киноиндустрия Болливуда.

Равно как новые кварталы больших городов, программа «Тигр», заповедник Казиранга и многопартийная система. Армия и флот. Компьютерные технологии, статус бухгалтерии англоязычного мира и мирового производителя лекарств. Растущий средний класс и всё то прочее, чем эта страна справедливо гордится. Не о том речь.

А речь о том, что, пока одни в этой стране идут вверх, другие падают вниз. И главный вопрос, от ответа на который зависит её будущее, кого там больше. Опережает ли усиление Индии её ослабление? Или эту страну разносит в разные стороны, причём со всё возрастающей скоростью? Что кажется после того, как с ней познакомишься поближе.

Не исключено, что слова Черчилля насчёт того, что Индия — не страна и государство, а географическое понятие, реализуются на практике. Поскольку географию не изменить. Что где находится, там и находится. И находиться будет. Но стала ли эта страна страной на самом деле?

Индия пробовала влиять на Цейлон. Точнее, Шри-Ланку. Без особого успеха, хотя и не без потерь: Раджив Ганди заплатил за ланкийскую авантюру жизнью. Влияет на феодалов и монахов Сиккима, Мустанга и Бутана. Контролирует отдалённые острова в Индийском океане. При нужде может воздействовать на Непал, хотя в какой мере — это ещё большой вопрос. Но вот на Бангладеш — Восточную Бенгалию — уже нет.

Отделившаяся от Пакистана, перестав быть составной частью этого противника Индии благодаря политике Дели, сыгравшего на противоречиях между пакистанскими элитами, страна эта сама по себе представляет для Индии немалую проблему. Помимо растущей угрозы со стороны бангладешских террористов, беженцы, переселяющиеся в восточные провинции Индии, склонные к острым формам сепаратизма, чрезвычайно напрягают ситуацию в этих регионах.

Как и другие государства, возникшие в Азии на месте бывших колониальных империй, заняв огромные территории, многонациональные и поликонфессиональные, Индия пока не стала страной, всё население которой воспринимает её в качестве таковой как что-то вечное.

Как государство, чуждое для огромной массы людей, формально являющихся его гражданами, — да. Как конструкцию бюрократов из Дели, сменивших англичан, — да. Но не как единую страну. Именно поэтому в Индии территориальный и этноконфессиональный сепаратизм так распространён и живуч.

Одни штаты хотят отделиться от Индии. Другие требуют раздела на несколько штатов, оставаясь в составе страны. Не меньшее их число возражает против доминирования языка хинди или выдвигает экономические и социальные требования. Индию лихорадит, и не похоже, что её внутриполитическая обстановка нормализуется с течением времени.